Время, как известно, - понятие относительное, а в некоторых случаях и растяжимое. Мы привыкли делить его на годы, месяцы, сутки, часы, минуты и секунды. Но такой термин как полдень - это сколько времени? Оказывается, что ответить на этот вопрос не так просто, как кажется на первый взгляд. И если вы скажете, что полдень - это двенадцать часов дня, то можете ошибиться. Значит ли это, что данный термин столь же релятивен, как и все человеческое времяисчисление? И да, и нет. Попробуем изучить эту проблему более глубоко.
Сутки
Чтобы ответить на вопрос «Полдень - это сколько времени?», нужно знать, мерилом чего он является. Эта астрономическая константа служит определением для середины суток. А чем они отличаются от даты или дня? В английском языке, который, как мы знаем, более функционален, чем русский, такого аналога в словаре нет. Средний обыватель говорит day, что значит «день». Для строгого обозначения суток как таковых употребляют более точный термин - 24 hours. Также распространено словосочетание day and night. А в славянских языках слова «сутки» или «доба» происходят от слов «встреча» и «стык». Таким образом, новый день начинается или с догоранием заката, или на рассвете, то есть когда встречаются темное и светлое время суток. Полдень, как это явствует из этимологии слова, означает самую середину дня.
Солнечные и звездные сутки
Мы привыкли думать, что данная единица времени состоит из двадцати четырех часов, а вот астрономы различают солнечные и звездные сутки, которые не равны друг другу. Наша планета вращается вокруг своей оси 24 часа, но из-за орбитального движения Земли Солнце смещается, поэтому звездные сутки длятся двадцать три часа, пятьдесят шесть минут и четыре секунды. Есть над чем задуматься! Тем более что и Земля движется вокруг Солнца неравномерно. Чтобы исправить погрешность, регулярно 31 декабря или 30 июня вводится так называемая «високосная секунда». Для этого определяют полдень - это сколько времени - в в дату весеннего или Верхний край солнечного диска должен взойти над землей в 6 утра и полностью исчезнуть из поля зрения в 6 вечера. А в полдень середина светила находится в наивысшей точке на небосклоне - в зените.
День и сутки
В быту мы часто подменяем эти два понятия. Так, мы говорим «день 18 июня», подразумевая под этим весь отрезок времени, начиная с 0 до 23 часов, 59 минут и 59 секунд. Но не всегда границами суток служила полночь. Древние греки, египтяне и славяне отсчитывали начало нового дня от рассвета. В еврейской традиции «йемама», то есть сутки, начинались тогда, когда на небе загоралась первая звезда (то есть уже после заката). Рудимент такого исчисления времени остался в «канунах» при праздновании больших религиозных праздников, поэтому было трудно сопоставить две величины. Полдень - это сколько времени? Могло быть как шесть часов, так и все семнадцать. Тем более что в умеренных широтах зависит от сезонов. А как тогда определять полдень за полярным кругом, где наше светило может не показываться сутками?
Постоянное и относительное
Казалось бы, все предельно просто. Солнце в полдень стоит в зените, то есть достигает максимальной высоты на небосклоне. Светило в наших широтах встает не ровно на востоке, а чуть южнее, и движется оно по полуденному краю неба. Таким образом, когда оно достигает максимальной высоты и начинает свое движение к закату, его расположение можно определить как строго южное. На экваторе полдень - это когда светило сияет ровно над головой. А в Южном полушарии в это время солнце видно ровно на севере. Время суток - день, утро, вечер и ночь - меняется в зависимости от сезона. Летом темнеет поздно, где-то наблюдаются белые ночи, а зимой рано спускается вечер. Но полдень - это константа. В это время тени становятся самыми короткими (в тропиках они вообще прячутся под ногами), поэтому полдень вычислить легко. Идем на ровную площадку, врываем в землю вертикальный колышек. Рядом устанавливаем компас. Когда тень от колышка будет указывать ровно на юг, значит, наступил полдень.
Что мешает определить точное время
Это все теория. А что будет, если мы действительно решимся на этот простой эксперимент? Допустим, мы проводим наш опыт в Бердянске (Украина). Результат эксперимента показывает, что там полдень наступает в 11 часов и 40 минут. А в Закарпатье этот показатель смещается на полчаса в другую сторону - 12:30. Почему же полдень на часах не соответствует истинному солнечному зениту? Тут в законы природы вторгаются соображения политики. Чтобы избежать путаницы в расписании транспорта и других неудобств, государства стремятся объединить все свои территории под одним часовым поясом, и только державы-гиганты, например, Россия или США, вынуждены делить земли по времени. Условно, весь земной шар поделен на 24 часовых пояса. Универсальное время проверяется по Гринвичу. Это нулевой часовой пояс (UT0). Вся Западная Европа, кроме Британии, Ирландии и Португалии, живет в зоне UT+1. При этом истинный полдень вычислен для территории, расположенной на границах Польши и Германии. Таким образом, в Испании солнце достигает зенита, когда на циферблате уже около часа дня.
Зимнее и летнее время
Если мы будем проводить наш эксперимент с колышком и компасом в Российской Федерации, то нам понадобится много терпения. Почему? А вы забыли, как несколько лет назад в последнее воскресенье марта все перевели стрелки на час вперед? Истинное время - зимнее. А летом даже в Москве полдень наступает в час дня. Впервые так называемое «декретное» время на нашей территории ввели в 1930 году «для экономии электроэнергии». Потом в годы Перестройки его отменили. Потом снова ввели. И вот, наконец, российские врачи пришли к странному выводу: поскольку переход два раза в год на негативно влияет на организм человека, нужно оставить его летним. Почему не зимним, осталось за скобками.
Что такое PM и AM
Время простой обыватель привык мерить в понятиях до и после полудня. Хоть у нас и принято 24-часовое деление суток, большинство людей смотрит на круглый циферблат, разделенный на двенадцать секторов. И часто указывает тот час, на который показывает короткая стрелка. При этом добавляют время суток. Так получается «два часа ночи», «три дня», «шесть вечера». В время было принято указывать иначе. А именно, ориентируясь по полудню. Даже здоровались так: «Good afternoon!» - это означает «хорошего вам послеполудня». Такое времяисчисление сохранилось и сейчас, мало того, оно стало применяться и в странах бывших британских колоний. Именно там можно встретить такие странные выражения, как 8 AM и 3 PM. В переводе на русский это означает восемь утра и три часа дня. Традиция делить время до полудня и после пришла из средневековой латыни. Об этом свидетельствует и сама аббревиатура. Так, AM является сокращением от ante meridiem (до полудня). А PM, соответственно, указует временной отрезок между 12 часами дня и полночью.
Во сколько начинается вечер? Когда заканчивается вечер и начинается ночь?
Обычно принято делить сутки на день, вечер, ночь, утро на 4 равные части, то есть по 6 часов.
Общепринятое (которое чаще встречается) деление выглядит так:
12.00 - 18.00 - это день.
18.00 - 24.00 - это вечер.
00.00 - 6.00 - ночь.
6.00 - 12.00 -это утро.
Но есть и другое разделение, последователи которого основываются, например, на физиологических. Последователи лечебного голодания и здорового образа жизни утверждаю, что с 3.00 до 5.00 - это точка росы, когда зарождается новая кровь, а значит человек в это время должен спать.
С 5.00 до 7.00 рождается новая кровь, в это время человек должен завтракать.
С 17.00 - 1.00 часа. Если в это время принимать пищу, то кровь гибнет.
Или в деловом этикете принято говорить добрый вечер, начиная уже с 17.00.
Поэтому есть и такое деление на вечер, ночь, день и утро.
17.00 - 23.00 - это вечер.
23.00 - 5.00 - это ночь.
5.00 - 11.00 - утро.
11.00 - 17.00 - это день.
Если вдуматься, то в этом есть логика. Ведь принято ложиться спать в 23.00, а кто-то и раньше. Долгожители уже на ногах в 5 утра. Раньше в 5 вставали и доили коров, кормили скотину, выводили на на выпас. Да и петухи кричат, когда уже светло. начинают кукарекать уже в 5.00.
Классическая расстановка времени в сутках элементарна, но как правило ее ни кто не знает:)
Если 00 и 12 - это полночь и полдень, что значит середина не может быть утро с 6 до 12 и ночь с 00 до 6 например...
Все пропорционально.
Ночь - с 22 до 02 часов (00 часов - полночь)
Утро - с 02 до 07 часов.
День - с 07 до 17 часов (12 часов - полдень)
Вечер - с 17 до 22 часов.
Все логично, в 17 часов полдничают и пьют чай, это начало вечера.
Он длится 5 часов - все то время, когда темнеет. Потом ночь - все полезные процессы в организме человека,
протекают во сне именно в это время, (если вы ложитесь спать позже 2 часов, то они не протекают вовсе!)
В старых фильмах вы легко можете услышать: он позвонил мне в два часа утра потому что это правильно! И утро также идет 5 часов - в это время начинались войны и сражения, примерно в 3-4 утра раньше вставали в деревнях, чтобы заняться хозяйством. С 7 часов начинается день!
Десять часов вечера, но одинадчать часов ночи - значит ночь наступает после десяти
Три часа ночи, но четыре часа утра, а значит утро наступает в четыре часа
Одиннадцать часов утра, однако двенадцать уже полдень - а значит граница между утром и днем наступает после десяти.
Сложнее с границей дня и вечера, но по моему пять часов, это уже вечера и наверное граница дня определена четырьмя часами пополудни.
Это чисто мои рассуждения и ощущения, по этому могу ошибаться - критика принимается.
Я почему-то всегда считал так:
0-6 часов - это НОЧЬ.
6-12 часов - это УТРО
12-18 часов - это ДЕНЬ
18-24 часа - это ВЕЧЕР
Это, так сказать, юридически. А по жизни - вечер, когда уже близко закат, утро - когда солнышко ещ невысоко. Ночь - сразу как стемнеет.
Письмо пришло в понедельник с утренней почтой.
Джеймс Пенн появился на службе ровно в девять. Насвистывая, он вошел в кабинет. Это был молодой энергичный руководитель тридцати пяти лет, поджарый, загорелый, с коротко остриженными волосами.
Настроение у Пенна было, как всегда, отличное. К его приходу секретарша раздвинула шторы, закрывающие прозрачную наружную стену, и Пенн видел воздушные голубые очертания южнокалифорнийского города, тонущего в весенней солнечной дымке. Если день выдавался по-настоящему погожий, ему удавалось разглядеть даже фешенебельный пригород, где он и Бев выстроили себе дом два года назад, сразу же после того, как его назначили главой Отдела контрактов.
В приподнятом настроении он начал разбирать почту. Взял конверт, лежащий сверху, и вытянул из него листок бумаги. Все сильнее недоумевая, он перечитал письмо, хотя и продолжал улыбаться, как будто ему сообщили шутку, смысл которой ускользал. Текст был коротким. Его не печатали на машинке, не писали от руки. Неровные строчки были оттиснуты штемпельной краской прописными буквами — явно литерами из набора игрушечной типографии. Но ничего детского или игрушечного не было в его содержании. Пенн еще раз осмотрел конверт. Проштемпелевано на городской почте в полночь. Он вызвал секретаршу. Она вошла, держа блокнот наготове. Пенн поднял конверт и помахал им.
Нора, вы ведь вскрывали это письмо. Может быть, ненароком прочли?
Конечно, нет, мистер Пенн. Что-нибудь не так?
Ничего, все в порядке, - ответил Пенн, отпуская ее.
Оставшись один, еще раз перечитал письмо, как будто старался накрепко запомнить текст:
«Я знаю, кто ты такой. тебя разыскивают, чтобы убить. если ты мне не заплатишь, я скажу им, где тебя найти. не вздумай соваться в полицию» .
И это все. Ни обращения. Ни подписи.
Всего пять минут назад за столом сидел самоуверенный молодой чиновник, гордящийся собой и своим умением вести дела. Но вот невесть откуда появилась угроза, и он почувствовал, что благополучный мир, созданный им, готов рухнуть.
Джеймс оглядел кабинет, потом посмотрел через окно на город. Там ничего не изменилось, и он сам был тот же, но на столе перед ним лежало письмо, и он знал, что в нем угроза.
«...Кто ты такой. тебя разыскивают, чтобы убить...» Как завороженный глядя на эти строки, Пенн потянулся за телефонной трубкой.
Одна. Если бы мне пришлось принимать гостей в такой ранний час, я очень скоро попросила бы у тебя увольнения, - улыбнулась Бев.
Бев хотела его рассмешить. Безрезультатно.
Джим, у тебя неприятности?
Нет, все прекрасно. Хотя... есть кое-что забавное. Я тут получил письмо... Слушай.
Он прочел. Бев от изумления полминуты молчала.
Бог мой, что же это такое?
Сам не понимаю.
Но кто мог сочинить такую глупость?
Не представляю. - Бев услышала невеселый смех мужа. - Возможно, это один из признаков, что мы начинаем кое-что значить в этом мире. Раньше я думал, что только кинозвезды и президенты получают идиотские письма. Может быть, мне следует считать себя польщенным.
А ты уверен, что никто из твоих коллег не мог так подшутить?
Что у них на уме, сам черт не разберет. Но твердо знаю - никаких мрачных тайн в моем прошлом нет!
Ну, конечно, - пробормотала Бев и нахмурилась. Промелькнула мысль: она познакомилась с Джимом всего пять лет назад, после его приезда с Востока. «Ну и чушь лезет мне в голову!» - она решительно покачала головой. - И само собой, я уверена, что у меня за спиной ты не закрутил романа с какой-нибудь красоткой. И все же, что ты думаешь делать?
Передам письмо в полицию. Это по их части. Я подумал - надо, чтобы ты знала. Но прошу, пойми - переживать не из-за чего.
Ты правильно поступаешь, Джим, - пробормотала Бев. - Только сразу же звони мне.
Отыскав по справочнику номер телефона полицейского участка, Джим какое-то время продолжал созерцать последнюю фразу письма:«...Не вздумай соваться в полицию ».
Он глубоко вздохнул и снял телефонную трубку. Гудка не последовало. Нахмурясь, он ударил по рычагу. Мертвое молчание.
«Всего минуту назад работал», - подумал Пенн и наклонился над столом, чтобы по селектору вызвать секретаршу. Но раздался осторожный стук в дверь, и на пороге появилась Нора.
Мистер Коновер просит вас немедленно подняться к нему.
А он не сообщил, зачем я ему понадобился?
Мистер Коновер просил, чтобы вы захватили с собой письмо. Он сказал, что вы знаете, о каком письме идет речь.
Ах, вот оно что, - мрачно отозвался Пенн. - Во всяком случае, догадываюсь.
Передайте в отдел кадров - пусть откопают личное дело мистера Пенна и принесут мне.
Мистер Коновер отпустил кнопку селектора и откинулся на спинку кресла, похожего на трон, - привычная тонкая улыбка светилась на его губах.
Коновер был вице-президентом фирмы «Вулкан», в его обязанности входило обеспечивать бесперебойное функционирование сложнейших систем авиационного завода. Только вопросы, имеющие политическую окраску, отправлялись на верхний этаж, где решались самим Стариком. И когда секретарша доложила, что пришел мистер Пенн, Коновер встретил его у дверей теплым рукопожатием.
Присаживайтесь, Джим. Письмо с вами?
Со мной, - раздраженно ответил Пенн. - Но я хотел бы узнать...
Пенн, не шевелясь, сидел на стуле лицом к Коноверу и молчал.
Гм, - пробормотал тот, закончив с письмом. - Довольно необычно, не правда ли? Но что же за этим кроется?
Мистер Коновер, может быть, сначала вы согласитесь объяснить мне, как вы о нем узнали?
Говоря по правде, помог случай, я бы сказал - счастливый случай. Думаю, для вас не секрет, что фирмой проводятся меры по обеспечению секретности, и одна из таких мер - подключение подслушивающих устройств к телефонам руководящего персонала. Сегодня как раз прослушивался ваш аппарат.
Но если вы не доверяете тем, кто работает у вас...
У нас работают свыше тридцати тысяч людей обоего пола. Знать каждого мы просто не в состоянии. Это неизбежная расплата за широкий размах. Поэтому не думайте, что мы имеем что-нибудь лично против вас, Джим. - Тонкая улыбка Коновера превратилась в широкую. - Ну а теперь ваша очередь бить по мячу. Так что же кроется за всем этим?
Не имею ни малейшего понятия, - ответил Пенн, не дрогнув под пристальным взглядом Коновера. - Последние полчаса я только тем и занимался, что ломал голову. Я не сделал ничего противозаконного и, уж конечно, ничего такого, за что меня хотели бы убить.
Вы так уверены?
А как же еще? - нахмурился Пенн. - А вот вы ставите вопрос так, будто допускаете, что письмо содержит хотя бы крупицу правды.
Я ничего не допускаю. Я лишь пекусь об интересах фирмы.
Мне не совсем ясно, что общего между письмом и фирмой. Письмо - мое частное дело.
Джим, вы один из руководителей «Вулкана». Если будете опорочены вы - как бы обвинения ни были смехотворны, - будет опорочен и «Вулкан». Ну посудите сами. Вы ведь в состоянии оценить деликатное положение, в котором мы все находимся. Нам предстоит заключение контракта с военно-воздушными силами, и это заключение висит на волоске. Кому же, как не вам, знать об этом, вы ведь заведующий Отдела контрактов. Любой намек, тень скандала, и все летит к черту, а если вдруг выяснится, что кто-то из руководящего состава «Вулкана» замешан в истории, связанной с шантажом... - Коновер с преувеличенным отчаянием покачал головой.
Я не считаю, что в чем-либо замешан, - твердо заявил Пенн. - Раз я обращаюсь в полицию, этого достаточно, чтобы понять - мне скрывать нечего.
Вполне с вами согласен, - поддержал Коновер. - Но не мешает вспомнить, что произошло полторы недели назад с нашими коллегами из авиационного завода «Бриско», которые тоже были ни к чему не причастны. Однако до сих пор их именами пестрят все газеты. Отправной пункт моих действий: предотвратить огласку в печати. Теперь вы понимаете, почему я вынужден был отключить вас, прежде чем вы дозвонились в полицию. - Он изучающе посмотрел на Пенна. - Догадываюсь, что вы считаете мой поступок несколько своевольным.
Признаюсь, слегка удивился.
Видите ли, у меня было такое чувство, что самое разумное - не давать делу официального хода, особенно если оно выеденного яйца не стоит. Однако я не собираюсь разыгрывать партию в одиночку. Предположим, что сегодня днем соберутся руководители нашего предприятия и совместно обмозгуют, что и как. Старику пока ничего сообщать не будем: Ваше мнение, Джим?
Согласен. - Он знал, что возражать бесполезно.
Ну а сейчас я думаю заняться вот этим - Коновер похлопал по конверту. - Если вы, конечно, не возражаете.
Нет, сэр, - деревянным тоном подтвердил Джим.
Коновер проводил его до дверей и смотрел, как он удаляется по коридору.
«Красивый парень, - подумал Коновер, заприметив, каким взглядом секретарша окинула широкоплечего Джима. - Мужественный, даже чересчур, и вид какой-то бесшабашный, что так нравится женщинам. Хотел бы я знать, откуда у него на левой скуле два небольших шрама».
Коновер протянул руку. Секретарша подала ему папку в твердом переплете.
Досье мистера Пенна, сэр.
Хорошо, а теперь звоните в Отдел безопасности и передайте, чтобы мистер Шоли немедленно зашел ко мне. И сразу же начинайте оповещать заведующих отделами, что в три часа я жду их у себя в кабинете.
Секретарша вышла. Коновер снял трубку и, набрав номер самого крупного в городе банка, попросил соединить его с президентом.
Дейв? Говорит Эрни Коновер. По моим сведениям, у одного из наших руководящих работников счет в вашем банке. Его имя Джеймс Пенн. Я хотел бы знать размер вклада, и, что более важно, поставьте меня в известность, если в ближайшее время им будут сняты значительные суммы. Само собой, все останется между нами. Сделаете? Великолепно! - И Коновер удовлетворенно положил трубку, раскрыл папку в твердом переплете и погрузился в чтение.
Шоли руководил заводской службой безопасности. Этот отдел был, по существу, частной полицией «Вулкана». Неряшливо одетый, с нескладным длинным телом, он сидел, ссутулившись в кресле, напротив Коновера и читал анонимное письмо, иронически ухмыляясь.
О"кэй! Чем могу быть полезен?
Я прошу вас расследовать для меня это дело. Начнем с письма.
Тут особенно не разбежишься: бумага самая обычная для машинописи, конверт тоже обычный. Текст отпечатан литерами игрушечного набора - это проще, чем вырезать слова из газет, да к тому же легче спрятать концы в воду. Но так или иначе пусть конвертом займутся в лаборатории.
Теперь другая сторона вопроса - Джеймс Пенн. В самом деле, насколько хорошо мы знаем этого человека?
Уж во всяком случае, лучше, чем собственная жена, - хмыкнул Шоли. - Наше досье, мистер Коновер, содержит исчерпывающую информацию. Сведения об интересующем вас человеке я собирал сам.
Жена знает Пенна всего пять лет. Нас же интересует вся его жизнь, с самого начала.
Пожалуйста. - Шоли раскрыл папку и начал читать вслух: - «Джеймс Пенн. Родился в Чикаго, штат Иллинойс. Родители скончались. Посещал начальную и среднюю школы в Чикаго. Окончил Иллинойский университет. Имеет степень бакалавра административного управления. Три года служил в военно-воздушных силах, уволен в запас в чине лейтенанта. Работал в компании «Бендикс» специалистом по правительственным договорам, затем у Макдонела - экспертом по производительности труда. Поселился в Калифорнии пять лет назад...»
Я и сам умею читать, - раздраженно перебил его Коновер. - Необходимо еще раз перепроверить мельчайшие факты его биографии. По возможности, скрытно. Поскольку заниматься этим придется вам, меня интересует ваше мнение - стоит ли установить наблюдение за Пенном? Негласное, конечно, так, общий надзор, пока не выясним нашу позицию. Надеюсь, мы понимаем друг друга?
Мне непонятно только одно, - Шоли поднялся, - поручается ли мне очистить Пенна от подозрений или наоборот?
Коновер с достоинством ответил:
Вы обязаны узнать правду.
Это значительно затруднит расследование! - иронически заметил Шоли.
Коновер открыл совещание драматическим жестом - высоко подняв утреннюю газету. Один из заголовков на первой странице, набранных крупным шрифтом, гласил: «Расследование убийства профессионального игрока зашло в тупик».
Вы все следили за этим делом, джентльмены, но я хочу освежить вашу память. Мы имеем дело с трагедией ни в чем не повинного человека, случайно замешанного в эту историю. В третьей колонке вы найдете название авиазавода «Бриско». Почему? Просто потому, что один из директоров этого завода, а именно Вейн Александер, принимал у себя дома некоего мистера Гамила, и в пятницу на прошлой неделе его гость был убит. Итак, «Бриско» оказался для газетчиков козлом отпущения, хотя, конечно, компания не ведет никаких дел с отбросами общества.
Александер тоже ничего не имеет общего с ними, - возразил Пенн. - Я хорошо знаю его. Большинство здесь присутствующих принадлежит к тому же загородному клубу, что и он. Убитый не был гангстером, просто профессиональным игроком из Невады, где игра считается законным бизнесом. И я случайно знаю, что Александер даже не подозревал, чем занимается его гость. Они обсуждали проблемы, связанные с недвижимым имуществом.
К сожалению, этот факт не выделяется в статьях каждый день, - отрезал Коновер, отбрасывая газету в сторону. - Моя точка зрения - мы не можем допустить, чтобы подобное произошло с «Вулканом». Имея это в виду, я хочу, чтобы вы все познакомились с письмом, которое Джим получил сегодня утром.
Хотя Джим знал заранее, что так должно было произойти, его охватило острейшее замешательство, когда он увидел, что письмо пошло по кругу. Приоткрывалась частица его личной жизни, и на минуту ему показалось, что он предстал перед чужими людьми почти голым.
Неловкость чувствовали все. Одни, прочитав письмо, с недоуменной улыбкой посматривали на Пенна, другие старательно отводили глаза.
Разрешите мне сказать, - начал Пенн, и голос его прозвучал громче, чем ему бы хотелось. - Поскольку письмо предано огласке, я должен объясниться. Короче, я не знаю, о чем письмо. Я в таком же полном неведении, как и вы.
Один из заведующих пробормотал:
Мы знаем, Джим.
Я переворошил все прошлое, день за днем, пытаясь вспомнить, что же я такое натворил, - Пенн оглядел присутствующих, - и пришел к выводу: нет ничего, абсолютно ничего такого, за что меня хотели бы убить, клянусь.
Значит, ваш брак счастливее, чем мой, - пошутил Вудро, старший инженер.
Коновер позволил разрядить напряжение только на секунду.
Я думаю, что выражу мнение всех присутствующих, если скажу, что мы верим вам, Джим, верим на сто процентов. Однако это не решает проблемы. А вопрос следующий: как мы поступим с письмом?
Полицию поставили в известность?
Нет, - решительно возразил Коновер. - Джим и я решили, что сообщить в полицию - значит предать это прискорбное происшествие огласке, что не принесет нам ничего хорошего при переговорах с правительством. Конечно, если джентльмены думают по-другому...
Все посмотрели на Пенна. Пенн нерешительно кивнул. Преподнося свое единоличное решение как совместное, Коновер представил вопрос так, что Джим не мог не согласиться или должен был объявить, что вице-президент солгал.
Я предложил передать расследование этого непонятного случая нашему Отделу безопасности, - сказал Коновер. - Шоли достаточно компетентен в таких вопросах - он бывший офицер полиции, - и в то же время никакого риска. Как вы на это смотрите?
Никто не возражал.
Благодарю за помощь, господа.
Сгрудившись в лифте, заведующие отделами спустились на свой этаж. Они сразу же рассыпались по кабинетам, и только Вудро задержался, чтобы перекинуться несколькими словами с Пенном.
Да плюнь ты, не обращай внимания. Какой-то псих пошутил, а ты переживаешь. Только одно для меня загадка: почему ты сразу рассказал обо всем Коноверу?
Ничего я ему не говорил. Он «нечаянно подслушал», - зло сказал Пенн.
Вот оно что... - протянул Вудро и быстро оглядел пустой коридор. - В прошлый уик-энд я получил заманчивое предложение от одной фирмы...
Думаешь согласиться?
Принимая во внимание некоторые обстоятельства, боюсь, что не рискну дать отрицательный ответ.
Оркестр загородного клуба играл только по уик-эндам, обедали же в клубе каждый день, поэтому к услугам любителей потанцевать был автоматический проигрыватель, стоящий в комнате под названием «Сан-Суси». В этот вечер одной из десяти-одиннадцати пар, танцующих в этой комнате, были Бев и Джим.
Почему бы тебе не успокоиться? - спросила Бев, когда они вернулись за столик. - А ты все еще ломаешь голову над письмом.
Да, мне нечего сказать. Было куда проще, если бы мог принаться тебе, что на самом деле я взломщик сейфов или задушил свою первую жену. Но я рассказал тебе все.
Тогда почему же ты встревожен?
Видишь ли, чувствую, что сделал неправильный шаг. Мне надо было бы плюнуть на Коновера и передать дело в полицию.
Так-то оно так, но чем меньше посвященных, тем полезнее фирме, - заметила Бев. - И кроме того, ваш Отдел безопасности занялся письмом. Между прочим, на кого это ты уставился?
Пенн кивком указал на противоположный угол комнаты, где за столиком сидели мужчина и женщина примерно их возраста.
Это Вейн Александер и его жена. Могу себе представить, как тяжко ему пришлось, если в «Бриско» такие же порядки, как у нас. - Он кисло улыбнулся. - Думаю, мы с ним в одном положении.
Не совсем, - ответила Бев. - Представь, что убили твоего друга...
Не друга, а случайного знакомого, - машинально поправил Пенн. - Александер хотел купить часть его ранчо в Неваде.
Что-то рановато они уходят, - сказала Бев, заметив, что пара в другом конце зала поднялась. Пенн помахал им, но Александер, казалось, не заметил.
Добрый вечер, мистер и миссис Пенн. - Стройный загорелый мужчина в смокинге стоял перед ними, слегка согнувшись в полупоклоне и сверкая ослепительной улыбкой. - Позвольте заметить, что постепенно вы становитесь самыми преданными членами нашего клуба.
Привет, Холидэй. - Пенн кивнул. - Тащите-ка сюда стул и выпейте с нами.
Нет, благодарю вас, - решительно отказался Холидэй. Управляющий клуба, постоянно живущий в этом же здании, он занимал на социальной лестнице ступеньку на полпути между членами клуба и обслуживающим персоналом. Он прилежно исполнял обязанности, и, кроме того, на него всегда можно было рассчитывать, если не хватало партнера для игры в бридж, гольф или теннис.
В эту минуту подошел официант и сообщил, что управляющего просят к телефону. Холидэй откланялся. Бев смотрела ему вслед.
Интересно все-таки, - протянула она, - почему Холидэй так привлекает всех?
Потому что у этого парня имеется не только обаяние, но и хорошая голова на плечах. - Пенн резко отодвинул стул. - Ну, идем домой?
Он взял Бев под руку, и тогда она жалобно попросила:
Джим, пожалуйста, не замыкайся в себе. Я боюсь твоего молчания.
Мне не дает покоя одна мысль. Помнишь, в письме у меня требуют деньги, но не сказано, сколько, когда и где. Как ты думаешь, о чем это говорит?
Это значит, что будет второе письмо, - подумав, ответила Бев.
Верно, - подтвердил Пенн. - Вот о чем я размышлял целый вечер: когда придет письмо номер два.
Клив Холидэй запер дверь кабинета на ключ и только тогда взял трубку.
Холидэй слушает.
На другом конце провода откликнулся мужской голос:
Я только что приехал. Когда мы можем встретиться?
Освобожусь не раньше полуночи, - ответил Холидэй. - Тот, кто вас интересует, находится сейчас в клубе. Я только что говорил с ним. Уверен, он не подозревает, что узнан.
Человек на другом конце провода глухо хохотнул.
Это не имеет никакого значения. Он бегает от нас уже пять лет. Сейчас его время истекло.
Смотрите, не наделайте ошибок.
Я никогда не делаю ошибок, - ответил человек. - Это непозволительная роскошь при моей профессии.
Пока Пенн загонял машину в гараж, Бев пошла к дому, чтобы отпереть его. Пенн как раз опускал дверь гаража, когда услышал, что Бев зовет его. Голос ее звучал так жалобно, что Пенн все бросил и кинулся к ней. И замер в страхе, увидев, что было в руках у жены.
Конверт подсунули под дверь, - нервно объяснила Бев.
Давай сюда, - приказал Джим.
Тот же дешевый конверт, та же неряшливая печать, его имя на конверте. Единственное отличие от первого послания - ни марки, ни почтового штемпеля. Доставлено лично. Пенн старательно вглядывался в темную улицу и не видел ничего необычного. Хотя и не мог отделаться от странного чувства, что за ним наблюдают.
Пойдем в дом, - сказал он.
Ты собираешься вскрыть письмо? - спросила Бев, глядя, как Джим мечется по комнате, занавешивая окна.
Конечно, но сначала устроим, чтобы за нами не подглядывали. - Пенн надорвал конверт и вынул листок бумаги.
«Приходи в «штопор» к часу ночи. Без посторонних, если хочешь жить» .
Бев стиснула его ладонь.
Что это значит?
Не знаю.
Но что такое «Штопор»?
Похоже на название бара.
Пенн кинулся в прихожую, схватил с телефонного стола справочник. Через несколько секунд он уже показывал жене отмеченную строчку...
Но это на другом конце города!
Верно. - Пенн посмотрел на часы. - Время у меня еще есть.
Но ехать опасно.
Может быть, еще опасней не ехать. - Пенн обнял жену.
Тогда я еду с тобой.
Ничего лучше я бы и желать не мог, - медленно проговорил Пенн. - Но видишь ли, в письме сказано, чтобы я явился один.
Без пятнадцати час он был у входа в «Штопор», оказавшийся третьеразрядным баром, который приютился среди невзрачных конторских строений. Тускло освещенный зал был почти пустым. За стойкой на высоких табуретах сидели трое мужчин и одна женщина. Бармен отрешенно полировал стаканы. Джим спросил виски с содой и выбрал столик рядом с проигрывателем. Еле видимый в полумраке, он уставился на входную дверь и стал ждать.
Ничего не будете записывать? - спросил Холидэй.
Я запоминаю, - ответил мужчина.
Стул, на котором пристроился Холидэй, был единственным в крошечном номере, поэтому хозяин сидел на кровати, скрестив ноги, как Будда. Правда, у Будды не было усов ниточкой. Приезжий зарегистрировался в отеле под именем Джорджа Б. Турджена, одного из многих имен, которыми пользовался в деловых поездках.
Расскажите мне о нем все, что знаете.
Так вот, Райхо сейчас живет под именем Джеймса Пенна. Занимает ответственный пост на заводе «Вулкан», у него красивая жена, коттедж. Ему пришлось основательно потрудиться, чтобы так надежно укрыться.
Вы же его узнали, - заметил Турджен.
Не сразу. Я знал Пенна пять лет, с тех пор как стал управляющим клубом. Но мне никогда не приходило в голову, что он не тот, за кого себя выдает. И никогда не думал, что он на самом деле Райхо. Но когда был убит Гамил, я начал кое о чем догадываться. И вот я позвонил моему приятелю в Лас-Вегас и попросил его предупредить тех, кому это интересно. - Холидэй улыбнулся. - Я, знаете ли, убежден, что надо оказывать небольшие услуги, это окупается.
Турджен согласно кивнул головой и подтвердил:
Мои хозяева и раньше знали, что Райхо здесь. Гамил звонил им в тот день, когда был убит. Но Гамил не назвал имя, под которым скрывается Райхо. Вы значительно упростили мою задачу.
Но хочу предупредить, - сказал Холидэй, - что Райхо я видел всего разок-другой в Чикаго, и это было давно, восемь лет назад. Я бы не хотел, чтобы вы целиком полагались на меня.
То есть вы не уверены, что Пенн и Райхо - одно лицо?
Уверен, но не до конца. Он что-то такое сотворил с внешностью, кажется, слегка изменил прическу. Но я уже говорил вам, что мало его знал.
Вот почему мы вызвали сюда из Фриско одну дамочку, Айлин Менке. Она очень хорошо знала Райхо. Лучше некуда. - Толстые губы Турджена растянулись в подобие улыбки.
Она уже здесь?
Турджен вытащил из жилетного кармана часы.
Самолет приземлился двадцать минут назад. Скоро она будет звонить. Самое время пошевелить мозгами и придумать, как их свести, чтобы она его увидела, а он бы ее не заметил.
Очень просто. Это я беру на себя.
Зазвонил телефон, и Холидэй вздрогнул от неожиданности. Турджен лениво поднялся с кровати и взял трубку. На другом конце провода говорили беспрерывно, Турджен отделывался междометиями. Когда разговор кончился, он повернулся к Холидэю.
Звонила Айлин Менке. Она остановилась в отеле «Риджвей» под чужим именем. Готова приступить к работе, как только вы все устроите.
Холидэй встал.
О"кэй. Сделаю все, что в моих силах. А если она подтвердит, что Пенн - это Райхо, что тогда?
Сначала я должен хорошенько изучить его жизнь, привычки. Но вообще-то моя специальность - «смерть от несчастного случая».
«В полтретьего звоню в полицию, - подумала Бев, - и все расскажу. Эта неопределенность невыносима».
В эту минуту она услышала, что к дому подъехала машина. Она выбежала и увидела мужа. Вид у него был измученный.
Ничего не произошло, - сказал он. - Ложная тревога. Я просидел в этом паршивом баре до самого закрытия. Ко мне никто не подошел. И я не увидел ни одного знакомого лица.
А ты не ошибся? Ведь в письме сказано...
Пенн устало пожал плечами.
Не исключено, что этого человека что-то вспугнуло. А может быть, за мной просто наблюдали.
Выпьешь что-нибудь? Ты совсем измотался.
Ничего сейчас не хочу. Только спать.
Бев тоже падала от усталости, но уснуть не могла и, лежа в постели, размышляла, уставившись в потолок, и лицо ее горело от стыда за собственные мысли. Подозрения, которые она легко разгоняла при дневном свете, ночью, в полумраке спальни, приобретали неоспоримую доказательность. А что если Джим рассказал не всю правду? Что-то слишком уж долго его не было. Не встретил ли он в баре кого-нибудь из его прошлой жизни?
Пенн, лежащий рядом, беспокойно метался во сне...
На следующее утро Пенн раньше, чем обычно, появился в Отделе контрактов, заранее готовый встретить любую неожиданность. К своему удивлению, он обнаружил, что на столе ничего не было. Он позвонил секретарше:
Разве почта еще не приходила?
Нет, - ответила Нора, - то есть да. Но ничего важного не было, и я... - Тут она замялась и мгновение спустя уже стояла в дверях кабинета.
Нора закрыла дверь, прислонилась к ней и зарыдала.
Я не могу пойти на это, - различил Пенн сквозь всхлипы. - Я всегда старалась делать все как можно лучше, но, когда речь идет о том, чтобы шпионить за собственным начальником, мне наплевать, что приказывает мистер Коновер. - Она достала из кармана юбки пачку писем. - Я должна была отнести на просмотр мистеру Коноверу до того, как вы их увидите.
Пенн взял пачку из ее дрожащих рук. Письмо, о котором он думал с таким ужасом, лежало сверху. Опущено в почтовом отделении в центре города, на штемпеле стояло время: один час, двадцать пять минут... Пенн распечатал конверт.
«Я предупреждал - никаких посторонних. Берегись - рискуешь жизнью» .
Нора беспокойно наблюдала за ним.
Я даже не вскрывала его, мистер Пенн.
Он успокаивающе погладил ее по плечу.
Спасибо, что все рассказали. Думаю, мне надо самому поговорить с мистером Коновером.
Поднимаясь в лифте на пятый этаж. Пенн подавлял желание добраться до глотки Коновера. Силой ничего не решить. Он мог добиться своего более мягкими способами. Джим вошел к Коноверу, не постучавшись. И в удивлении застыл. Коновер стоял у стола, закрывая крышку небольшой продолговатой коробки. На крышке с надписью «Игрушечная типография» был нарисован мальчик, трудолюбиво печатающий миниатюрную газету
Ну и напугали вы меня Джим, - сказал Коновер.
Что ж, это нас как-то сближает. - Пенн медленно подошел к столу. - Интересно, где вы достали эту штуку?
Отдел безопасности купил. Сравнизали шрифты. Кажется, одинаковые, ко боюсь, нам это ничего не дает. Такие наборы продаются где угодно. Кстати, почему вы так рано? - Коновер спрятал коробку в стол.
Пенн протянул второе анонимное письмо и рассказал подробности, с ним связанные.
Я от этого вовсе не в восторге, Джим, - недовольно сказал Коновер. - Зачем мы пошли туда, не предупредив нас? Вы поступили опрометчиво.
Я, пожалуй, соглашусь с вами, но совсем по другой причине. - И Пенн протянул Коноверу третье письмо, полученное только что. - Обратите внимание на время, когда оно отправлено. Тому, кто писал письмо, невозможно было к часу приехать в «Штопор», уехать оттуда, потом отпечатать письмо и успеть опустить его в почтовый ящик в начале второго.
Да, несколько странно, - согласился Коновер.
Нет, совсем не странно, если предположить, что истинная цель этих посланий - не шантаж, а запугивание. Знаете ли вы, что это такое: просидеть глухой ночью в незнакомом баре целый час, трястись от страха, ожидая неизвестно чего?
И все-таки вы не должны были ехать туда! - решительно возразил Коновер. - Вы ставите под удар нечто большее, чем собственное душевное спокойствие.
Я хочу докопаться до истины. И разве мы все не хотим того же?
Хотим. Но действовать надо осмотрительно. - Коновер внимательно вглядывался в Пенна. - Почему я раньше не замечал этих шрамов у вас на лице, Джим?
Получил еще в армии, - коротко пояснил Пенн. - Можете связаться с Вашингтоном. Об этом записано в послужном списке.
Вряд ли в этом будет нужда, - усмехнулся Коновер. - И не надо быть таким чувствительным, Джим.
Постараюсь, - сказал Джим и пошел к двери, но, не дойдя до нее, вернулся. - Да, совсем забыл. Я решил повысить жалованье своей секретарше. Она так старательно выполняет обязанности. Вы не поверите, прихожу я сегодня на работу, немного раньше, чем обычно, а она уже разбирает почту.
Коновер довольно долго смотрел на Джима. Потом пробормотал:
Вполне вас понимаю. Подобную преданность надо вознаграждать.
Другого я от вас и не ожидал услышать, - дружески улыбнувшись, ответил Пенн.
Одержав маленькую победу над Коновером, Джим почувствовал себя увереннее. Он с головой ушел в работу. Но когда зазвонил телефон, страх вернулся к нему. Он снял трубку и облегченно вздохнул, услышав голос Клива Холидэя:
Мистер Пенн, меня беспокоит состояние нашего поля для игры в гольф, а именно - четырнадцатая площадка.
Что там такое? - немедленно отозвался Джим.
Кажется, ее надо заново обложить дерном. Приближается соревнование, и вы назначены главным судьей. Полагаю, что надо осмотреть поле заранее.
Ну что ж, хорошо. Я смогу выбраться в обеденный перерыв. В час вас устроит?
Отлично. Встретимся в час.
Пенн осмотрел четырнадцатую площадку и вернулся к машине, оставленной на улице. Сердитый гудок автомобиля заставил его резко повернуться. За рулем сидела Бев. Пенн побежал к ней, радостно улыбаясь.
Привет, дорогая, - сказал он, распахивая дверцу. - Вот так сюрприз.
Она улыбнулась в ответ, но несколько напряженно.
Действительно, милый, сюрприз, но не уверена, что приятный.
Что случилось?
Я сама хотела бы знать. - Она избегала его взгляда и, опустив голову, нервно чертила пальцем закорючки на приборной доске. - Видишь ли, Джим, мы всегда доверяли друг другу. Я верила тебе, ты - мне. Даже и сейчас я не могу представить, что у тебя роман.
Бев, что ты говоришь? - воскликнул он.
А как же это называется? Ты назначаешь своей приятельнице встречу в этих кустах...
Какой приятельнице? Что ты несешь? - побледнел Пенн.
Он обхватил ее застывшие плечи и хорошенько встряхнул, заставив поднять лицо.
Послушай, я не знаю, в чем ты меня подозреваешь, но клянусь, что приехал сюда для того, чтобы осмотреть поле и...
Конечно, - согласилась Бев. - И эта женщина осматривала поле вместе с тобой.
Какая женщина? - недоуменно переспросил Пенн.
Платиновая блондинка, мой милый, - отчеканила Бев. - В меховом пальто. Она вышла из кустов за секунду до тебя. Не трудись искать ее. Она уехала в такси. И не тряси меня за плечи, пожалуйста.
Он резко спросил:
Ты что, мне не веришь?
А ты надеялся на это?
По крайней мере, так было раньше. Ты ведь моя жена.
Она увидела его глаза, и отчуждение ее начало таять.
Я люблю тебя, Джим. И не понимаю, почему так все отчаянно перепуталось за последние дни. Эти письма и все остальное...
Ну успокойся. - Он поцеловал ее. - Я все понимаю.
Понимаешь? - Бев подняла глаза. - Мне так стыдно за себя. Ты знаешь, почему я здесь? Я следила за тобой, вот что! Сначала я решила заехать на завод, хотела сделать тебе приятное: мы могли бы вместе пообедать. Подъехав, увидела, что ты садишься в машину, и решила шпионить за тобой. Ну разве это не низко?
Думаю, что мы оба просто не можем вести себя нормально при таких обстоятельствах, - размышлял Пенн, пристально глядя на поле. Бев, конечно, не запомнила номер такси. Пенн подумал вслух: - Кому это, интересно, понадобилось следить за мной? Жаль, что я не видел ту женщину. Ночью, в «Штопоре», никакой блондинки не было. А может быть, ее-то и имел в виду мой приятель, когда писал, что я привел за собой хвост.
Джим, мы должны что-то сделать. Я... боюсь.
Не бойся Может быть, эта передряга необходима, чтобы оценить нашу жизнь. Днем, на работе, только этим и занимался, вроде как завещание писал, и понял, что ты единственная, кем я дорожу. И еще я понял, что мне этого мало, и подумал о ребенке. Бев, как ты думаешь, не пора ли нам обзавестись малышом?
Думаю, пора. Я очень хочу.
Договорились. - Они смотрели друг на друга и бессмысленно улыбались, как будто с них спала давящая тяжесть. - А теперь, - шутливо продолжал Пенн, - теперь, когда мы условились насчет будущего, не назначить ли мне тебе свидание? Поужинаем в клубе, потанцуем... ну а там посмотрим...
На прощание они нежно поцеловались.
Жду тебя в клубе в шесть. Узнаешь меня по бесшабашному виду.
Турджен лежал на кровати, когда Айлин Менке отперла дверь номера и тихо вошла. Он не встал, только сразу же спросил:
Он пришел?
Пришел. Я задержалась в городе. До смерти хотелось глотнуть чего-нибудь покрепче.
Айлин подошла к столу и положила на него сумочку. На коротышку, лежащего на кровати в пальто, она даже не взглянула.
Ну, - резко спросил ее Турджен, - он или не он?
Айлин повернулась.
Он. Не могу понять, но меня всю затрясло, как только я увидела его. И трясет до сих пор.
Ты уверена, что ничего не спутала, не ошиблась?
Уверена. Правда, он покрасил волосы, и нос как будто стал короче. Но это был Райхо, я уверена. Конечно, он.
В то же мгновение Турджен одним прыжком соскочил с кровати и встал, потирая руки.
Вот и все, что я хотел узнать от тебя, - почти промурлыкал он. - Стемнеет не раньше шести. - Размышляя, Турджен мерил комнату шагами. - Четырех часов хватит, чтобы подготовиться, и тогда... - Указательный палец правой руки его многозначительно согнулся.
Турджен взял с кровати шляпу и обернулся к Айлин.
Собирайся. Твой самолет отходит в двенадцать ночи. Верни бинокль. Не люблю оставлять за собой следы.
Окончание следует
Перевела с английского Н. Тимофеева
Начнём с гринвичского меридиана. В качестве фона используем эту сферическую панораму, на которой запечатлён Вестминстерский мост в Лондоне на восходе солнца. Координаты - ноль градусов долготы и 51.5 градусов северной широты. Приглушим панораму, чтобы лучше были видны дополнительные построения на экране. Сориентируемся по сторонам света, которые обозначены здесь буквами. Буква С обозначает север, это направление на северный полюс (географический, то есть тот, через который проходит ось вращения Земли, а не магнитный, на который показывает компас). Существует понятие азимута - это угол между направлением на север и выбранным горизонтальным направлением, отмеренный ПО часовой стрелке. Соответственно, азимут севера равен нулю, азимут востока, В, равен 90, азимут юга, Ю, - 180, и азимут запада, З, - 270. Далее, для лучшего ориентирования, отобразим сетку азимутальной системы координат. Как видно, она привязана к сторонам света, запад, юг, восток, обозначены и промежуточные направления, например юго-восток, юго-запад. Также виден уровень горизонта, и уровни высот над горизонтом, с шагом 15 градусов: 15, 30, 45 и так далее, вплоть до 90 градусов - это зенит, точка, вертикально расположенная над наблюдателем. Уровни НИЖЕ горизонта мы расположим чаще, по 6 градусов, и оставим их всего три: минус 6, минус 12 и минус 18 градусов. Эти уровни общеприняты для трёх типов сумерек: гражданские, навигационные и астрономические соответственно. Позже мы их разберём подробнее. Отдельно обращаю внимание на синюю линию, которая проходит через южную точку горизонта, через зенит, через северную точку горизонта, и внизу - через надир. Эта линия называется небесным меридианом, и в моменты её пересечения солнцем случаются истинные полдень и полночь. В левом верхнем углу указаны координаты места, о которых я уже сказал, широта и долгота, в следующей строке - координаты солнца, высота над уровнем горизонта и азимут, в данном случае 180, то есть Юг, и ниже приведены дата и время, в данном случае полдень 22 марта, день весеннего равноденствия. Ну и наконец поставим часовые метки и понаблюдаем за солнцем - как оно будет двигаться с течением времени. В 12 часов оно находится точно на Юге, на небесном меридиане, занимая наивысшую точку своего дневного хода. Иногда про этот момент ошибочно говорят "солнце в зените". На самом деле это называется кульминацией, и по времени это происходит посередине между восходом и заходом солнца. Через час солнце повернётся немного правее и опустится чуть ниже. И так далее - два, три, четыре, пять, шесть часов - солнце заходит за горизонт, и делает это точно на западе - все вполне соответствует обычным представлениям. Для удобства восприятия часовые метки ниже горизонта, то есть когда мы НЕ видим солнце, имеют синеватый оттенок. После захода солнца начинается самый светлый тип сумерек - так называемые гражданские сумерки. Они продолжаются, пока солнце не опустилось до уровня шести градусов ниже горизонта. В условиях гражданских сумерек считается, что на открытом пространстве в ясную погоду естественного освещения всё ещё достаточно, чтобы хорошо различать наземные объекты и обходиться без искусственного освещения. Следующий тип сумерек - навигационные. Солнце находится в диапазоне от минус 6 до минус 12 градусов. В этот период становится достаточно темно, требуется искусственное освещение, однако небо ещё не совсем тёмное, и горизонт ещё различим. И наконец - астрономические сумерки - от 12 до 18 градусов ниже горизонта. В бытовом смысле это уже полная ночь, и единственные люди, для кого ночь в эти моменты ещё не наступила - это астрономы, ведущие наблюдения за слабо светящимися галактиками. Итак, после захода прошло два часа, уже восемь часов вечера, девять, десять, одиннадцать, 12 часов - полночь. Солнце находится строго на Севере, глубоко под горизонтом, вновь пересекая небесный меридиан. Следующая половина суток проходит аналогично, но по высоте солнца - в обратном порядке. То есть через четыре часа мы доходим до границы астрономических сумерек, за следующие два часа небо светлеет, и восходит солнце. 6 часов утра. Солнце на востоке. Всё опять соответствует обычным представлениям. Через 6 часов мы наблюдаем очередной полдень, солнце вновь кульминирует на Юге. Теперь посмотрим, где солнце будет в полдень, но через месяц, 22 апреля. Как видно, оно занимает более высокую позицию на небе. Еще через месяц, 22 мая, и наконец день летнего солнцестояния, 22 июня. Полуденное солнце занимает самое высокое положение в году. В этой местности оно никогда не поднимается выше, и уж тем более не бывает в зените. Давайте ещё раз пройдём полные сутки, отмечая, что же изменилось в сравнении с равноденствием. Час дня, два, три, четыре, пять. Обратите внимание, прошло не 6, а всего 5 часов после полудня, а солнце УЖЕ на западе, и даже чуть правее. И как видно, несмотря на то что оно уже на западе, оно даже не думает пока заходить за горизонт. Поехали дальше. Шесть, семь, восемь, и только теперь, в девятом часу, солнце наконец пересекает линию горизонта. Обратите внимание, где оно это делает. Это не запад, а практически северо-запад. Девять, 10, 11, 12 - полночь. Как видно, солнце так и не пересекло нижнюю границу сумерек. И затем начинает подниматься. Час, два, три, начинает светать, и к 4 часам солнце встает. Опять же - не на востоке, а на северо-востоке. Только через три часа оно достигнет востока, и будет уже достаточно высоко. Отметим, что как и ожидалось, день действительно стал длиннее, добавилось два с лишним светлых часа вечером, и столько же - утром. Итого - увеличение дня в сравнении с равноденствием примерно на 4.5 часа. Теперь посмотрим на траекторию солнца через полгода, в день ЗИМНЕГО солнцестояния, 22 декабря. Тут хочу отметить, что даты самих моментов, например солнцестояний, я называю неточно, без учёта високосных годов и прочих факторов, я просто выбрал 22 число месяца как наиболее универсальное, без ущерба для точности изложения. Итак, следующие 6 месяцев: июль, август, сентябрь (опять равноденствие), октябрь, ноябрь, декабрь. Теперь полуденное солнце занимает самое низкое положение за весь год - всего 15 градусов над горизонтом. Поехали: час дня, два, три, и вот ближе к четырём солнце уже заходит за горизонт. Как и ожидалось, день стал коротким, но теперь солнце зашло левее запада, на юго-западе. То есть разброс точек захода (а также и восхода) в течение года составляет без малого 90 градусов, и уж во всяком случае нельзя сказать, что солнце всегда заходит на западе и восходит на востоке. Дальше, во время длинной ночи, солнце успевает погрузиться под горизонт на наибольшую глубину за весь год. Чтобы продолжить повествование, нужно сделать небольшое пояснение. Все моменты времени, которые я называл до сих пор, - это было так называемое истинное солнечное время, то есть такое время, при котором солнце пересекает небесный меридиан в 12 часов дня и в 12 часов ночи. Однако это истинное солнечное время течёт неравномерно. Это объясняется двумя факторами: наклон оси вращения Земли к плоскости орбиты И небольшая эллиптичность орбиты Земли. Пользоваться таким неравномерным временем неудобно, поэтому была введена равномерная шкала времени - так называемое среднее солнечное время, при котором каждые сутки, от полудня до полудня, длятся ровно 24 часа. Разность хода среднего и истинного солнечного времени доходит до полминуты в сутки, и в течение года суммарное отклонение одного времени от другого достигает четверти часа. Это отклонение имеет устоявшееся название - уравнение времени. Давайте посмотрим, как выглядят наши часовые метки в равномерном, то есть гражданском времени. Как видно, каждая часовая метка превратилась в фигуру, похожую на цифру восемь. У этой фигуры есть название - аналемма. То есть это фигура, которую описывает солнце в течение года, если фиксировать его положение в одно и то же время суток. Вот у нас посредине полуденная 12-часовая аналемма. Слева от неё - 11-часовая, справа - 13-часовая. Теперь подробнее про точки аналеммы. В году 12 месяцев, и каждый месяц здесь представлен четырьмя точками: первое число, и затем прибавляется по 1 неделе. То есть: первое января, через неделю - восьмое января, еще через неделю - 15 января, и наконец 22 января. Следующий месяц - те же числа: первое февраля, 8, 15, 22, 1 марта, восьмое, 15е, 22е, день весеннего равноденствия. Таким же образом идём по следующим месяцам, и доходим до летнего солнцестояния, 22 июня, и затем "спускаемся" вниз, к зимнему солнцестоянию. Кстати, откуда такое название, солнцеСТОЯНИЕ, ведь солнце не стоит на небе, а продолжает свой суточный ход. Дело в том что в этот период, плюс-минус 1 неделя от 22го числа, солнце практически не меняет своё склонение, то есть высоту своей траектории по небу, день за днём практически повторяя свой ход. Этот период имеет другое название - солнцеворот: то есть абсолютное значение склонения солнца доходит до своей максимальной величины и "разворачивается" - начинает уменьшаться. Обратите внимание на асимметричность фигуры аналеммы - зимняя, нижняя, петля аналеммы шире, чем верхняя, летняя. Соответственно и уравнение времени зимой имеет бОльшие абсолютные значения. Например, 22 февраля в 12 часов среднего времени солнце еще не дошло до небесного меридиана, и дойдёт только через 14 минут, в 12:14, соответственно уравнение времени в этот день как раз и составляет эти 14 минут. Давайте пройдём несколько часов по этой дате. Как видно, каждый час мы приходим в такую же точку очередной аналеммы. Видно, что все 24 аналеммы одинаковы по своей форме. Можете выбрать любую из них, даже те, которые частично расположены ниже горизонта, например утреннюю 7-часовую, и фиксировать положение солнца в 7 часов утра в течение всего года, и солнце нарисует вам на небе ту часть аналеммы, которая находится над горизонтом. В интернете вы можете найти различные фотографии аналемм, в том числе и частично скрытых под горизонтом. Теперь, когда мы вполне разобрались с ходом солнца вблизи Гринвича, давайте посмотрим, что же происходит с этим поясом аналемм, когда мы перемещаемся в другие точки планеты. Давайте для этого вместо Лондона возьмём другую фоновую панораму. Сразу оговоримся: несмотря на то, что панорама достаточно нейтральна, мы не ждём что она будет выглядеть правдоподобно во всех случаях: в заполярье, в средних широтах, на экваторе. Начнём наше путешествие по планете от координат Лондона по гринвичскому меридиану в сторону севера. Пояс аналемм при этом как бы начинает вращаться вокруг оси, которая проходит через восток и запад. Доходим примерно до широты Санкт-Петербурга, 60 градусов. Давайте посмотрим на ход солнца на этой широте в день летнего солнцестояния. Как видно, заход солнца происходит ещё ближе к северу, даже правее северо-запада. Видно также, что солнце в полночь лишь достигает границы гражданских сумерек, а затем начинает подниматься обратно. То есть небо за всю ночь так и не становится тёмным - это явление называется белыми ночами. Давайте откатим время назад и переместимся ещё дальше на север, немного за северный полярный круг, 68 градусов. Видно, что солнце в конце июня в полночь едва доходит до горизонта, и начинает подниматься обратно. Ночная фаза в сутках отсутствует вовсе - это называется полярный день. Посмотрим теперь, что будет на этих широтах через полгода, в конце декабря. В те же шесть часов утра будет ещё глубокая ночь, и дальше, в течение шести последующих часов, постепенно светает, и солнце к полудню приближается к горизонту, но так и не появляется, и затем погружается обратно. Это - полярная ночь. Давайте наконец дойдём до максимально возможной широты, 90 градусов, то есть до северного полюса. И хоть обозначения сторон света остались, но здесь нет ни запада, ни других основных географических направлений. Что касается аналемм, они все встали на одинаковую высоту. Это означает, что в течение суток высота солнца практически не меняется. В конце декабря солнце ходит глубоко под горизонтом - кромешная ночь круглые сутки. В конце февраля начинает постепенно светать, солнце при этом продолжает совершать суточные круги, и затем в течение одного месяца окончательно светает, солнце появляется из-за горизонта - закончилась полугодовая полярная ночь, и начинается полярный день, тоже длиной в полгода. В течение следующих трёх месяцев солнце поднимается на максимальную высоту, 23 с половиной градуса над горизонтом, и продолжает делать по одному обороту за сутки. Теперь начинаем путешествие на юг, по Этому же гринвичскому меридиану. Пояс аналемм поворачивается в обратную сторону. Обратим наш взор на точку зенита, и дождемся, когда полуденная аналемма её коснется. Вот мы остановились на 23-й параллели, на так называемом северном тропике, где в конце июня полуденное солнце можно наблюдать в зените. Собственно, именно в этом тропическом поясе, от 23 градусов северной широты до 23 градусов южной широты солнце может находиться в зените. В этих широтах точка зенита попадает в район полуденной аналеммы. Остановимся поподробнее на экваторе, на нулевой широте. Принято считать, что солнце на экваторе в полдень находится в зените. Как видно, это соответствует действительности только в дни равноденствий, а максимальное отклонение от зенита в полдень составляет те самые 23 градуса - в дни солнцестояний, в июне и в декабре. Также считается, что день на экваторе длится 12 часов, круглый год. Это соответствует действительности. Посмотрим на 6-часовую аналемму. Несмотря на то, что солнце восходит не ровно в 6 часов, а до плюс минус четверти часа в течение года, однако за один день уравнение времени практически не меняется, и НА СКОлько восход будет отличаться от 6 часов, на столько же заход будет отличаться от 18ти, в итоге - день длится 12 часов. Обратите внимание на восход солнца: оно поднимается практически под прямым углом к горизонту. То же самое касается захода. Таким образом все границы сумерек проходят с наибольшей скоростью на Земле - поэтому жители средних широт, попадая в тропические районы, отмечают, что темнота после захода солнца наступает непривычно быстро. Ну и чтобы закрыть тему азимута точек восхода и захода - даже на экваторе солнце заходит не всегда точно на западе, а с отклонениями до 23 градусов в сторону севера и юга. То же самое касается и точек восхода. От экватора перемещаемся дальше на юг. Доходим до средней широты 45 градусов - она относится, скажем, к Новой Зеландии. Это как широта Краснодара, но только в южном полушарии. Давайте посмотрим на ход солнца, скажем, в одно из равноденствий. Как видно, Солнце по-прежнему восходит в восточной части небосклона, заходит - в западной, НО теперь оно идёт вокруг нас ПРОТИВ часовой стрелки, а все аналеммы, как видно, повернулись широкой, декабрьской, петлёй вверх. Соответственно, чем ближе к декабрю, тем выше ходит солнце по небу, поэтому начало лета для южного полушария - это декабрь. Снова перейдем в равноденствие, чтобы видеть аналеммы целиком, и наконец дойдём до южного полюса. Картина в целом аналогична северному полюсу, но с перевёрнутыми аналеммами и с противоположным ходом солнца по небу. Теперь вернёмся в исходную точку и разберёмся с часовыми поясами. Если до сих пор мы путешествовали по гринвичскому меридиану, то теперь пойдём в перпендикулярном направлении - вдоль 51-й параллели, например на восток. При этом весь пояс аналемм начнёт крутиться вокруг оси, параллельной оси вращения Земли. Сместимся на 15 градусов восточнее. 11-часовая аналемма заняла то же самое положение, что прежде занимала 12-часовая. Теперь 11-часовая стала полуденной и самой высокой на небосклоне. Поэтому для меридиана 15 градусов восточной долготы вводят новый часовой пояс со смещением местного времени относительно всемирного плюс 1 час. Давайте отметим эту аналемму. Теперь именно она соответствует 12 часам среднего МЕСТНОГО солнечного времени. Переместимся ещё восточнее, до московского меридиана, 37.5 градусов, ну и заодно поставим московскую широту, 56 градусов. Напоминаю, что 12 часов по всемирному времени по-прежнему соответствует вот этой аналемме справа, которая "висит" над гринвичем и выделена своим цветом. А в нашем случае две аналеммы - 9 и 10 часов по всемирному времени - одинаково высоко расположены НА небосклоне. И поскольку современное общество тяготеет к вечернему образу жизни, то предпочтение в таких случаях отдаётся более восточной аналемме - в данном случае сдвиг составляет плюс три часа ко всемирному времени, и истинный полдень попадает примерно на 12:30 по местному времени. В летний период многие страны, расположенные в средних широтах, добавляют к местному времени ещё один час, и в результате истинный полдень приходится на 13-14 часов летом, и 12-13 часов зимой. В России, как известно, сезонный перевод стрелок отменили, но принадлежность различных регионов к тем или иным часовым поясам всё ещё обсуждается. В качестве третьей, финальной сцены давайте возьмём панорамный вид на Эйфелеву башню. Выставим координаты этой точки в Париже, сориентируем панораму по азимуту, и тем самым увидим парижские аналеммы. Какую практическую информацию можно отсюда извлечь? Первое: на вебстранице панорамы указано, что это было снято 8 апреля в 7 часов 29 минут. Неизвестно какого времени, летнего/зимнего/парижского ли, и вообще правда ли это, поскольку метаданные снимков из интернета часто сбиты, но я выставил указанные дату и время, с учётом летнего времени во Франции, чтобы посмотреть, где окажется наше виртуальное солнце. Как видно, его положение вполне похоже на то, что мы видим на панораме - солнце уже выше горизонта, но ещё ниже строений, которые горизонт загораживают. Второе, и более важное: мы можем оценить, где ВООБЩЕ солнце бывает для этой местности. Можем понять, где оно восходит. Например, 22 июня оно встает в 6 часов, левее башни, и через полтора часа проходит как раз через неё, на высоте 15 градусов над горизонтом. А, скажем, зимой, ближе к Новому Году, у нас зимнее время, и солнце встает 12-11-10 - в девять часов, и появляется из-за зданий в этой точке ближе к 10 часам, а в 12 уже загораживается мостом, чтобы через два часа снова появиться на пару часов и окончательно скрыться. А например в дни равноденствия оно исчезает вот в этой точке, и больше так и не появляется до захода. Таким образом можно наглядно оценить так называемую инсоляцию, то есть количество солнечного света, которое в ясную погоду может получить любая выбранная вами точка с учётом конфигурации соседних зданий, холмов, деревьев, а внутри самих зданий - с учётом оконных проёмов, балконов и тому подобное. В принципе, всё то же самое можно отобразить и без всяких сферических панорам. На этом графике представлена плоская эквидистантная проекция тех же 24 аналемм для Парижа. При этом подобный график легко строится для любой другой точки планеты. По горизонтальной оси отложен азимут, вы видите север, восток, юг, запад, а по вертикальной оси - угловая высота, выше горизонта и ниже. Возьмём верхнюю половину той же панорамы, обведём контур всех объектов выше горизонта, и получим вот такую плоскую проекцию, по которой точно так же можно провести анализ инсоляции: времена и азимуты точек восхода и захода, время, в течение которого здания и мост будут загораживать солнце, и так далее. Такое скопище аналемм на одном графике только поначалу может показаться устрашающим, но достаточно немного погрузиться в тему, как замечаешь, что такое представление становится весьма наглядным. В завершение хочу упомянуть несколько моментов. Первое. Существует путаница в обозначениях времени: местное, административное, гражданское. Например, термин "местное время" обозначает как местное СОЛНЕЧНОЕ время, так и, в соответствии с законом об исчислении времени 2011 года, время часовой зоны, в которой расположена соответствующая территория. А вообще-то это совершенно разные понятия времени. Второе. Для точного расчёта времени восхода и захода следует учитывать два фактора: угловой размер солнца И рефракция на горизонте. В частности, именно из-за этих двух факторов день РАВЕН ночи не точно в дни РАВНОденствий, а со смещением в пару дней. Например весной - 18 марта вместо 20го. Третье. Форма аналеммы, восьмерка, и уравнение времени неизменны где угодно на земле, независимо от вашего местоположения. И поскольку они являются неотъемлемыми характеристиками солнечного времени, их нередко размещают в том или ином виде на солнечных часах. Северному полушарию в некотором роде "повезло" - верхняя летняя петля аналемм более тонкая, поэтому летом, когда от солнечных часов наибольшая польза, уравнение времени по абсолютным значениям не превышает шести с половиной минут, и солнечные часы показывают время достаточно точно даже без учёта этих поправок. И наконец, четвёртое - это аспект, благодаря которому аналеммы висят, как бы прибитые к одним и тем же точкам небосклона. Вращение Земли - не очень стабильный процесс. Мало того что это вращение постепенно замедляется, так оно ещё и неравномерно. Характерная величина дрейфа и неравномерности - порядка 1 секунды в год. По мере необходимости во всемирное атомное время вводят високосные секунды. Последний раз такая секунда вводилась в конце июня 2015 года. Если високосные секунды отменят, а в эти дни их судьба под вопросом, то аналеммы, неподвижные прежде, начнут постепенно дрейфовать, секунда за секундой, а вместе с ними - и показания солнечных часов по всему миру. На этом всё. Спасибо за внимание.
